Очередная встреча министров становится политическим ритуалом
Президент Кыргызстана Садыр Жапаров на последней встрече в г. Чолпон-Ата с министрами иностранных дел стран-членов ОДКБ подтвердил приверженность прежним приоритетам. Как и ранее, в центре внимания оказались угрозы терроризма, экстремизма и кибербезопасности. Эти вызовы были обозначены как общие для всего региона, и, по мнению кыргызской стороны, требуют «единого и скоординированного подхода».
Однако, несмотря на официальный настрой, подобные встречи всё чаще производят впечатление политических ритуалов с минимальной содержательной отдачей.
Заявления об угрозах зачастую остаются декларативными и не подкреплены конкретикой. Большинство «внешних вызовов» носят абстрактный характер и повторяются из года в год без учёта реальной региональной динамики. Если отвлечься от формального тона и посмотреть на суть, становится ясно, что основа всей риторики ОДКБ — это не растущий кризис безопасности, а попытка воспроизводства привычной схемы «внешняя угроза — внутренняя сплочённость». Причём центральным элементом этой схемы остаётся борьба с так называемой исламской пропагандой или «радикализацией», а по сути является обычной борьбой за сдерживание роста влияния исламской идеологии.
Фактически, если бы не было исламского фактора — в том числе связанных с ним задержаний, обвинений в радикализации, деятельности религиозных групп — говорить на таких встречах было бы попросту не о чем. Ни кибератаки, ни экстремизм в светском или политическом измерении не имеют в регионе той степени интенсивности, которая требовала бы чрезвычайной реакции. Вся инфраструктура совместной безопасности держится, по сути, на эпизодах задержаний и отчётах силовых структур о «предотвращённой пропаганде». Это позволяет поддерживать иллюзию постоянной занятости и опасности, одновременно укрепляя легитимацию силового и внешнеполитического курса стран-участниц, особенно России.
Подобная конструкция даёт Москве возможность сохранять статус ОДКБ как инструментов внешнеполитического влияния в постсоветском пространстве. Кыргызстан, председательствуя в организации, с одной стороны, предложил ряд инициатив — в том числе в сфере кибербезопасности и обмена разведданными. Однако, с другой стороны, реализация этих инициатив происходит строго в рамках политической логики, продиктованной Кремлём: угрозы абстрактны, решения формальны, действия не выходят за пределы политически допустимого.
Даже проведение международных конференций по кибербезопасности, предложение по созданию аналитических центров, совместные учения — существуют в рамках сценария, где реальная угроза вторична по отношению к символическому смыслу происходящего. Речь идёт не столько о реальном реагировании на вызовы, сколько о поддержании архитектуры лояльности и единой внешней витрины.
В этом контексте ОДКБ продолжает оставаться во многом риторическим проектом, чья деятельность зависит от повестки, заданной Кремлём. Отсутствие независимой аналитики, слабое институциональное развитие и зависимость от идеологизированной повестки (в первую очередь — борьбы с исламом) больше дискредитируют данную организацию. В результате, под видом «коллективной безопасности» нередко происходит демонстрация политической дисциплины и воспроизводство внешнеполитического образа России как ярого лидера «антизападного» и антиисламского сопротивления.
Таким образом, председательство Кыргызстана, несмотря на отдельные предложения, встраивается в старую модель функционирования ОДКБ: с ограниченной автономией, ритуальной политической риторикой и опорой на единичные и недоказанные случаи так называемого «радикализма», позволяющие поддерживать иллюзию общей угрозы и необходимости объединения.
Худжад Джамиа
